Арочные окна и растительный орнамент, плитка и маскароны* на разноцветных фасадах, мозаики с замысловатыми сюжетами — узнаваемые черты архитектурного стиля «модерн».
Век его не был долгим. Дебютные проекты создавались в конце XIX столетия, когда процветающие русские буржуа начали влиять на архитектурный облик городов. Но Первая Мировая война изменила всё: причудливая плавность линий, обилие декора, изысканная отделка на фоне страшной трагедии казались неуместными, а ещё — стали слишком дорогими и в производстве, и в обслуживании.
Желая идти в ногу со временем, владельцы особняков и доходных домов перестраивали здания. Скалывалась глазурованная плитка, менялись оконные проёмы. И всё-таки модерн выжил, и сегодня во многих городах проводят экскурсии, рассказывая о непростых судьбах и архитекторов изящной эпохи, и их проектов.
В рамках проекта «В поисках архитектурных сокровищ» редакция «Not Only Bears» публикует небольшую подборку домов в стиле модерн, спрятанных в самых разных уголках России. Вас удивит, насколько отличаются друг от друга представители одного стиля: аскетичные и помпезные, каменные и деревянные, округлые и обросшие остроносыми башенками.
Мы надеемся, что эта и другие статьи разбудит ваш интерес к необычным архитектурным памятникам. Делитесь в комментариях адресами любимых зданий — мы с удовольствием о них напишем!
Мишка объясняет
*Маскароны - это скульптурная деталь в виде головы человека или животного, выполненная в технике горельефа или барельефа (то есть более или менее выпуклой скульптуры).
Особняк жены архитектора Льва Кекушева словно соткан из стилистических противоречий. Здание с массивным гранитным полуподвалом напоминает средневековый замок, но его лёгкие очертания, игривый лепной орнамент и сказочная башенка помогают даже при мимолётном знакомстве узнать архитектуру модерна.
Стоит присмотреться, и мы заметим ещё одну характерную особенность стиля: смещённый парадный вход. Центром композиции является не дверь, а целая цепочка окон, над которыми возвышается скульптура льва — «подпись» автора проекта.
Проектировалось здание Кекушевым для известного мецената Саввы Мамонтова: промышленник сотрудничал с Московским торгово-строительным акционерным обществом и периодически строил дома на продажу. Незадолго до начала строительства Мамонтова арестовали, и его финансовая империя рухнула. Кекушев же воспользовался наработками и скорректировал проект для создания семейного особняка.
Поклонники романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» традиционно считают особняк Кекушевой прообразом дома Маргариты. Булгаковеды же утверждают, ссылаясь на цитаты из романа: сходство есть, но незначительное, а место, где жила главная героиня, — собирательный образ московских зданий.
Благодаря моде на модерн Кекушеву удалось стать востребованным, даже модным архитектором. Он поразительно чувствовал этот молодой стиль, открыто экспериментировал, смешивая самые разные архитектурные элементы. Но одним из наиболее узнаваемых его проектов становится особняк фабриканта Миндовского на углу Поварской и Скарятинского переулка: образец классического модерна.
В 1903 году Московское торгово-строительное акционерное общество выкупает особняк тайного советника Волчкова. Участок делят на две части для строительства двух усадеб. Оба проекта поручают Кекушеву: стилистически они перекликаются, поскольку предлагались покупателям «на выбор» и были рассчитаны на поклонников модерна.
Одна из особенностей стиля — обилие растительных орнаментов. Дом времён модерна словно тянется к свету, украшающие его лозы переплетаются и образуют причудливые узоры. Композиционный центр фасада на Поварской — трёхчастное окно с балконом, увитое цветами и листьями мака. Над ним — полукруглое панно: здесь дети играют на дудочке, занимаются скульптурой и математикой. Над детьми возвышалась статуя богини Авроры: она была утрачена и восстановлена по эскизам в процессе реставрации.
Вглядываться в ансамбль особняка можно бесконечно долго. Здесь и кованные ворота в виде бабочек, и светлячки-фонари, и поразительно детализированная голова лошади на здании бывшей конюшни…
Хорошей сохранностью дом обязан, в том числе, своим бывшим постояльцам — ранее здесь располагалось посольство Новой Зеландии. Один из бывших послов — Джим Вейр — ещё в 1970-х пригласил для восстановлени здания финского архитектора. И в новом веке об особняке не переставали заботиться: в 2003 о нём вышла книга и посол Стюарт Прайор инициировал празднование столетнего юбилея дома. В 2005 году здесь чествовали память самого Кекушева, а с 2017 по 2019 год провели масштабную реставрацию, результатами которой можно любоваться и сегодня.
Объект культурного наследия народов России некогда задумывался как здание конторы макаронной фабрики «Товарищество Динга». По мнению специалиста по московскому модерну Марии Нащокиной, особняк существенно отличается от своих «ровесников» и других творений своего создателя — архитектора Александра Калмыкова.
По одной из версий, Иоганн Динг попросил Калмыкова отстроить дом по образу конкретного здания в Германии. Стилистически он напоминает фахверховые европейские виллы начала ХХ века (Помните крестьянские «ячеистые» белёные домики? Речь о них).
Согласно архивным документам, фасады ранее были окрашены в нежно-розовый оттенок, а на верхнем этаже располагалась домашняя капелла. «Визитной карточкой» особняка можно считать три майоликовых пейзажных панно. Кроме того, фасад украшают витражи, рельефная лепнина, маскароны и ажурные решётки.
В настоящий момент особняк располагается на территории макаронной фабрики «Экстра-М»: можно считать, что он наконец используется по историческому назначению. В советские и пост-советские годы здание успело побывать клубом и офисом — разрушиться это ему не дало, но многие элементы декора были безвозвратно утрачены.
Ещё один проект, связанный с именем Льва Кекушева. Легендарный, но невезучий: получив статус «самой большой стройки Москвы», он вскоре стал и самым дорогостоящим долгостроем.
Проект неоднократно редактировали уже в процессе строительства. Зодчие сменялись: внесли свой вклад и будущий мастер неоренессанса Жолтовский, и поклонник средневековой эстетики Перетяткович. Ушёл от дел и инициатор создания проекта — Савва Мамонтов (разорили его, кстати, именно финансовые манипуляции, связанные с «Метрополем»: средств на роскошное здание катастрофически не хватало, и предпринимателю пришлось прибегнуть к не вполне законным решениям).
Чем уникален итоговый облик «Метрополя»? В центре фасада и сегодня можно видеть панно Михаила Врубеля «Принцесса Грёза». Изначально работа предназначалась для Всероссийской художественно-промышленной выставки, но была отвергнута местным жюри. Тогда Савва Мамонтов, большой поклонник художника, поместил сюжет на фасаде главной гостиницы Москвы, будто говоря: «Вы отказались от этой работы, и теперь её будет видеть весь город!».
Один из самых узнаваемых московских особняков, шедевр русского модерна создал коллега и соперник Кекушева — Фёдор Шехтель — по заказу предпринимателя Рябушинского.
Прогрессивный магнат Степан Рябушинский активно интересовался искусством и обладал тонким вкусом. Он организовывал художественные выставки, изучал иконографию и коллекционировал иконы, выпускал старообрядческий журнал, а кроме того — был почётным членом Московского Археологического Института. Как и многие промышленники, Рябушинский увлёкся модерном — свежим стилем с нестандартными формами и обилием декоративных элементов.
Строительство доверили Шехтелю: он уже успел поучаствовать во Всемирной выставке в Париже, спроектировать Ярославский вокзал и возвести множество особняков в Москве. Проектировать здание архитектор начинает с парадной лестницы: от неё, как ветви от ствола, разрастаются остальные части дома.
Природные мотивы отражаются и в экстерьере: ограда дома напоминает волнообразные побеги растений, оконные рамы походят на лепестки, а мозаичный фриз украшают орхидеи.
Интерьеры заслуживают отдельного внимания и образуют целую экосистему. Первый этаж — подводный мир с паркетом-чешуёй и дверными ручками в виде морских коньков. Второй этаж — земной, здесь располагаются спальни. Соединяет их наиболее узнаваемый элемент дома — витиеватая лестница из серо-зелёного мрамора, которая, кажется, вот-вот выплеснется гостям прямо под ноги. Освещает ступени светильник-медуза. Обязательно поднимитесь наверх и осмотрите его: неожиданно конструкция «превратится» в черепаху.
Есть в здании и секретный третий этаж: на нём архитектор, рискуя репутацией, расположил старообрядческую молельню. Узнать больше о необычных архитектурных решениях, увидеть уцелевшие фрагменты интерьера и побродить по уникальным комнатам особняка можно, записавшись на экскурсию. Долгие годы дом был закрыт для посещения — такой шанс упускать нельзя!
Это здание — одну из самых узнаваемых достопримечательностей Петербурга — мы просто не могли не упомянуть. В 1904 году его возводят по проекту Павла Сюзора — модного архитектора Петербурга, спроектировавшего десятки доходных домов и общественных зданий, а кроме того — 12 бань.
Сюзор был признанным мастером модерна и эклектики, а кроме того — новатором, способным предлагать свежие, нетривиальные решения. Это и помогло ему получить заказ на строительство представительства крупной американской компании «Зингер»: владельцы намеревались построить «небоскрёб» не меньше 11 этажей, но столкнулись с ограничениями в градостроительном регламенте. Сюзор предложил копромисс: возвести декоративную угловую башню, строительство которой не противоречило законам и выгодно выделяло здание среди прочих.
Постройка знаменита и другими архитектурными новшествами. Павел Сюзор первый в Российской империи использовал при строительстве металлический каркас — это позволило увеличить площадь витражных окон. Кроме того, в здании располагался атриум — внутренний дворик со стеклянной крышей, а трубы, обыкновенно располагавшиеся на фасадах, были убраны в стены.
Интересен и бестиарий «Зингер»: здесь растительные орнаменты соседствуют с фигурами крылатых валькирий, а у подножия стеклянного купола восседает орёл — символ «американского происхождения» кампании. Его, по просьбе владельцев, добавили в проект позднее, в годы Первой Мировой войны: из-за немецкого звучания фамилии Зингер, сотрудников кампании начали подозревать в шпионаже.
Доходный дом архитектора Бубыря выстроен в стиле северного модерна. Его облик в действительности — плод сотворчества двух талантливых коллег: Николая Васильевича Васильева и Алексея Федоровича Бубыря.
Построенное в 1906-1907 годах здание возводилось, как типичный доходный дом того периода: яркий фасад привлекал внимание потенциальных постояльцев, а уединённый дворик предназначался для отдыха и был скрыт от чужих глаз П-образным расположением корпусов.
Над планировкой здания, его комнат, лестниц и переходов работал Алексей Фёдорович, причудливый фасад создавал Николай Васильевич. Проект подготавливали по просьбе наследников М. И. Угрюмовой — предыдущей владелицы участка.
Квартиры были достаточно просторными и состояли из 3, 5, 6 или 9 комнат. Самыми большими были апартаменты на 6 этаже — в них и расположилась семья архитектора Бубыря, когда он, вдохновлённый созданным проектом, решил выкупить его для личного пользования.
Главная особенность здания — фасад со смещённым эркером и окнами разных форм. Всматриваясь в декор, вы найдёте среди украшений дома солнце, растения, птиц и змей. Балконы забраны кованными решётками, а вход в дом декорирован так, что напоминает волшебную избушку, которую стерегут строгие мифические существа.
Хозяином дома архитектор оставался вплоть до Гражданской войны. В 1917 году к нему переехал и Васильев, но вскоре, по понятным причинам, он был вынужден эмигрировать.
С 50-х годов XX века в доме проживают представители советской творческой элиты. Здесь обоснуется народный артист СССР Эдуард Хиль, режиссёр Большого Драматического театра Андрей Лаврентьев, Лев Ильин — позднее ставший главным архитектором Петербурга.
Удивительно, но с этим домом связаны и имена лидеров андеграундного движения. В 1960-х, после открытия кафе «Эль», словно в пику эпохе застоя, здесь собираются поэты, музыканты и философы, чей взгляд на мир далёк от советских норм. Среди них — Виктор Цой, Олег Гаркуша и Борис Гребенщиков.
Во внутреннем дворике и сейчас можно увидеть табличку, рассказывающую об этом времени. На ней можно прочесть необычную, трогательную надпись: «Охраняется народной памятью».
Торговый дом «Лидваль и сыновья» был крупнейшей в России мастерской по пошиву одежды. Одним из главных заказчиков фирмы являлся светлейший князь Феликс Юсупов.
В 1899 году Ида Лидваль, уже будучи вдовой, задумывается о создании родового гнезда на принадлежащей ей земле на Каменноостровском проезде. Она подаёт прошение о строительстве и вскоре на участке начинаются работы. Разработку проекта Ида доверяет своему 29-летнему сыну Фёдору. Ему удаётся создать дом с уникальным архитектурным обликом в стиле набирающего популярность северного модерна.
В 1907 году Фёдора Лидваля премируют на первом городском конкурсе лучших фасадов. Проект принесёт молодому зодчему славу, что позволит ему стать одним из ведущих петербургских архитекторов и вносить существенный вклад в архитектурный облик северной столицы.
Матерью Фёдору Лидвалю был дан карт-бланш. Молодой человек придал форму всем наиболее выразительным чертам северного модерна: в облицовке здания он использовал натуральный камень, контрастное сочетание фактур и форм. В оформлении отчётливо просматриваются изображения, отсылающие к северному фольклору, а кроме того — подражание природе, попытка передать естественные изгибы и асимметрию.
Фасад украшают флористические и анималистические мотивы. Здесь «произрастают» чертополох, папоротник и подсолнухи, «обитают» рыси, зайцы, совы и застывшие в движении рыбы. Рассматривая витиеватые композиции, можно заметить юношу, приветствующего восходящее солнце, и паука — символ прядения, ткачества, с которым была тесно связана семья Лидваль.
В следующей статье
мы расскажем о домах эпохи модерна, сохранившихся в Екатеринбурге, Нижнем Новгороде и Саратове. А если вам понравился этот материал - пожалуйста, поделитесь им в соцсетях или мессенджере. Это очень поможет развитию портала.
Russian 
English 
German 
Chinese 
Japanese 
Spanish 
Portuguese 
Greek 
Italian 
French 
Swedish 
Dutch 
Danish 
Czech 
Polish 
Romanian